Вот тут малый совершенно прав. Старик считал его чересчур изнеженным и утонченным, неспособным понять и принять коекакие весьма жестокие, но необходимые меры. Слушайте, у меня дел по горло.
Будут какиенибудь поручения прямо сейчас? Не считая поисков убийцы старика? А кто, интересно, вбил себе в голову, что имеет на это и право, и причину? По рядам дартар уже разнеслись слухи, что прошлая ночь оказалась нелегкой для оставшихся в городе. Двенадцать человек погибли, раненых было еще больше. Ночью много было говорено и об укрытых от посторонних глаз пещерах, и о легендарных сокровищах, и о секретном туннеле, что ведет прямо в крепость. А об ее несметных богатствах знали все. Ногах тем временем спешился. Устал только, а вообщето нам тут здорово повезло.
Все тихоспокойно, не считая того, что мимо прошла прекраснейшая в мире женщина. Кстати, завернула по дороге к твоей малышке. На самом деле она не зашла, а както, знаешь, чудно застыла у двери и постояла недолго.
Да о чем ты толкуешь? Я ведь влюблен, а с влюбленного не спросишь четкость мыслей. Хочешь сегодня пойти в лабиринт? Йосех нерешительно глянул на знакомую запертую пока дверь. Боишься упустить свой шанс? Я тебя понимаю сам влюблен. Меджах тебе спасибо не скажет. Он тоже присмотрел себе одну. Ногах пробурчал чтото невнятное, огляделся. Вдвоем нынче с верблюдами не сладить. Действительно, дартар понаехало видимоневидимо. Только у входа в этот переулок сгрудилось около сорока всадников. Кроме того, человек двенадцать должны были взобраться на крыши и проверить, нет ли где дополнительных входов в лабиринт.
Дартарские воины пытались пробиться через запрудившую проезжую часть утреннюю толпу. Верблюды занимали добрую половину улицы, создавая затор. Что же начнется, когда придут еще и каменщики? Один за другим дартары скрывались в лабиринте или карабкались на крыши. Ногах руководил их движением. Меджах уселся на свое обычное место и наблюдал, как братья пытаются согнать верблюдов в одно место и освободить проход. Животные и не думали слушаться, упрямились и артачились. Кушмаррахане бранились, но задевать дартар не решались, только сыпали проклятиями в адрес горбатых уродливых тварей. И двигаюсь с трудом, точно одеревенел.
Сотен пять, а может, и тысячу. Ферренги лопнут от злости. А может, он того и добивается. Ногах чтото буркнул в ответ. Йосех наконец сообразил, что старший брат вовсе не намерен ломать себе голову над замыслами командиров.
